Влияние пандемии COVID-19 на уровень и структуру профессиональной заболеваемости в Мурманской области

Аннотация

Разнообразные негативные последствия пандемии COVID-19 для здоровья населения планеты продолжают изучаться учеными многих специальностей. Цель исследования: изучение влияния пандемии COVID-19 на структуру и уровень  профессиональной заболеваемости в Мурманской области в 2020-2023 гг. Изучены данные Мурманского областного реестра профессиональных заболеваний в 2003-2023 гг., в том числе в 2018-2019, 2020-2021 и 2022-2023 гг., то есть в течение двух лет до начала, вовремя и после пика пандемии. В 2020 г. в Мурманской области произошло снижение профессиональной заболеваемости в 2,89 раза с последующим его повышением в 1,85-3,79 раза в 2021-2023 гг. При этом число заболевших работников, число заболеваний и уровень профессиональной заболеваемости в 2023 г. превысил показатели предшествовавшего пандемии 2019 г. в структуре профессиональной патологии в 2020-2021 гг. отмечено появление 14 случаев коронавирусной инфекции. Профессиональная коронавирусная инфекция не диагностировалась в 2022-2023 гг., также как отсутствовали все остальные инфекционные заболевания на протяжении четырех лет пандемии COVID-19. Другие структурные различия проявлялись бóльшими долями болезней органов дыхания в 2020-2021 гг., чем в 2018-2019 гг. и 2022-2023 гг., злокачественных новообразований в 2020-2021 и 2022-2023 гг. по сравнению с 2018-2019 гг. и вибрационной болезни в 2022-2023 гг. по сравнению с 2018-2019 гг. и 2020-2021 гг. Полученные результаты имеют научную новизну и практическую значимость. Выявленные изменения в структуре   профессиональных заболеваний и уровне заболеваемости при пандемии COVID-19 должны быть учтены при планировании лечебно-профилактических мероприятий в случае возникновения угрозы массовых инфекционных заболеваний в Мурманской области. Причины выявленных изменений нуждаются в дальнейшем изучении.

Ключевые слова: пандемия COVID-19; профессиональные болезни; профессиональная заболеваемость; Мурманская область

Информация о вкладе автора: автор подтверждает единоличную ответственность за концепцию и дизайн исследования, сбор и анализ данных, интерпретацию результатов, а также подготовку рукописи.

Соблюдение этических стандартов: данное исследование не требует представления заключения комитета по биомедицинской этике или иных документов.

Финансирование: исследование не имело спонсорской поддержки.

Конфликт интересов: автор декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов в связи с публикацией данной статьи. 

Введение

Пандемия COVID-19, начавшаяся в декабре 2019 г. в Китае, охватила в последующие два года практически все страны мира, в которых было официально зарегистрировано более 760 млн. случаев коронавирусной  болезни, включая 6,9 млн. летальных исходов¹. В Российской Федерации коронавирусная инфекция была диагностирована у 17 млн. и у 0,4 млн. она явилась основной причиной смерти². В Мурманской области эти показатели составили 160 тыс. и 3,44 тыс. человек соответственно³. Пандемия оказала беспрецедентное по масштабам негативное влияние на здоровье и сложившийся образ жизни населения, систему здравоохранения, финансово-экономическое положение большинства государств, включая Российскую Федерацию [1-3].

В многоплановом воздействии коронавирусной инфекции на популяцию Homo sapiens можно выделить несколько ключевых аспектов. Во-первых, это появление новой нозологической формы патологии человека (U07.1 МКБ 10), которая включает случаи, относимые к профессиональным заболеваниям преимущественно работников здравоохранения [4-7]. Коронавирусная инфекция имеет специфические механизмы  передачи, патогенез и органы-мишени. В патогенезе COVID-19 важная роль принадлежит аутоиммунному воспалению, прямому повреждению мембран клеток, коагулопатии, эндотелиопатии, тромбозу, которые в выраженных случаях приводят к полиорганным поражениям с вовлечением лёгких, сердца, почек, нервной систем, желудочно-кишечного тракта [8-11]. Во-вторых, это дополнительное влияние вышеуказанных патологических изменений на течение известных хронических неинфекционных заболеваний (в том числе, вероятно, и профессиональных), особенно в постковидном периоде [12-14]. В-третьих, это перенапряжение системы здравоохранения и ее перестройка на оказание приоритетных видов помощи за счет временной приостановки диспансеризации, профилактической, плановой и специализированной помощи. Одним из видов такой неприоритетной помощи является диагностика нарушений здоровья у работающего населения и проведение экспертизы их связи с вредными производственными факторами. В последующем такая перестройка приоритетов создает предпосылки к поздней диагностике, обострениям и осложнениям многих заболеваний [15-18]. Также необходимо отметить, что карантинные мероприятия и ограничение транспортного сообщения в период пандемии, особенно в отдаленных и обширных регионах Севера России, дополнительно осложняют оказание населению своевременной медицинской помощи. В-четвертых, это значительные общие экономические потери большинства стран, затрудняющие решение возрастающих потребностей материального и финансового обеспечения здравоохранения [19-20].

Важно, что для Мурманской области высокие показатели профессиональной заболеваемости являются давней медико-социальной проблемой. Считается, что она обусловлена несколькими причинами:  большая доля населения, занятого на предприятиях горно-металлургического комплекса; более тяжелые условия труда, особенно при добыче рудного сырья; негативное влияние на организм человека природно-климатических условий Арктики [21].

Цель исследования: изучение влияния пандемии COVID-19 на структуру и уровень профессиональной заболеваемости в Мурманской области в 2020-2023 гг.

Материалы и методы

Для выявления влияния пандемии COVID-19 на профессиональную патологию в Мурманской области изучены следующие показатели: число заболеваний, структура патологии, число заболевших работников, гендерная, возрастная и стажевая характеристика работников, уровень профессиональной заболеваемости.   Сравнительные исследования включали три временных периода: 2018-2019, 2020-2021 и 2022-2023 гг., то есть два года до, два года вовремя и два года после пика пандемии. Использованы данные Мурманского областного реестра профессиональных заболеваний за 2003-2023 гг.  (Научно-исследовательская лаборатория филиала ФБУН «СЗНЦ гигиены и общественного здоровья», г. Кировск).

Гипотеза исследования: возможное влияние пандемии COVID-19 на профессиональную патологию имеет, по меньшей мере, три компонента. Во-первых, это влияние новой нозологической единицы. Во-вторых, влияние на течение уже известных заболеваний. В-третьих, влияние на возможность диагностики профессиональных болезней в условиях перенапряжения системы здравоохранения во время пандемий. 

При статистической обработке результатов рассчитывались критерий согласия (χ²), относительный риск (ОР) и 95% доверительный интервал (95% ДИ), критерий аппроксимации (R²), t-критерий Стьюдента для независимых выборок (программы Microsoft Excel 2016 и Epi Info v. 6.04). Цифровые показатели представлены в виде абсолютных и процентных значений, среднего арифметического и его стандартной ошибки (M±m). Критический уровень значимости нулевой гипотезы принимался равным 0,05.

Результаты исследования

На предприятиях всех видов экономической деятельности в Мурманской области в 2003-2023 гг. было впервые диагностировано 5298 профессиональных заболеваний (ПЗ) у 2613 работников (рис. 1). Ежегодное число ПЗ значительно варьировало от 115 до 428 случаев или в 3,72 раза, при этом периоды роста чередовались с периодами их снижения. Только в 2006-2008 гг. отмечался длительный период (не менее трех последовательных лет) стабильного повышения количества выявленных ПЗ. Максимально высокие показатели отмечались в 2007, 2008, 2010, 2012, 2013 и 2023 гг. Наиболее значительное снижение числа ПЗ, по сравнению с предшествовавшим годом, происходило в 2004, 2011, 2016 гг., а также в 2020 и 2022 гг. во время пандемии COVID-19.

Изменения ежегодного числа работников с впервые установленной профессиональной патологией также имели волнообразный характер, но были менее выраженными: от 65 до 204 человек или в 3,14 раза. В отличие от числа ПЗ число работников с профессиональной патологией не имело стабильных периодов роста (не менее трех последующих лет).  Периоды их максимального (2006, 2009, 2010, 2023 гг.) и минимального (2016, 2020 и 2022 гг.) количества только частично совпадали с аналогичными показателями числа ПЗ. Но снижение числа заболевших работников в 2020 и 2022 гг. во время пандемии COVID-19 совпали с динамикой числа ПЗ. В целом, за 21 год наблюдалась статистически незначимая тенденция к уменьшению как числа ПЗ, так и заболевших работников (нисходящие линии тренда при R²=0,221 и R²=0,209 соответственно). Риск развития профессиональной патологии в 2019 г. не отличался от 2021 г. (ОР=1,11; 95% ДИ 0,84-1,46), превышал риск в 2022 г. (ОР=1,70; 95% ДИ 1,22-2,36), но уступал показателю 2023 г. (ОР=1,80; 95% ДИ 1,40-2,31).

Рисунок 1. Ежегодное число первичных профессиональных заболеваний и работников с профессиональной патологией в 2003-2023 гг.

Уровень профессиональной заболеваемости и его динамика в 2003-2023 гг. в Мурманской области и в России (по данным ежегодных Государственных докладов «О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации» Роспотребнадзора) имели существенные различия: 1) превышение общенационального уровня в 3-11 раз; 2) в течение 21 года тенденция к повышению (R² = 0,196), тогда как в России в целом отмечалось   значимое снижение (R² = 0,682). В 2020 г. (первый год пандемии COVID-19) в Мурманской области произошло снижение заболеваемости в 2,89 раза с последующим повышением в 1,85-3,79 раза в 2021-2023 гг. При этом число заболевших работников, число ПЗ и уровень профессиональной заболеваемости в 2023 г. превысил показатели предшествовавшего пандемии 2019 г.

В России в 2020 г. по сравнению с 2019 г. отмечалось снижение заболеваемости только в 1,32 раза. Далее в 2021 г. происходило восстановление допандемийного уровня и его последующее снижение в 2022-2023 гг. (рис.2). В результате такой динамики число заболевших работников, число ПЗ и уровень профессиональной заболеваемости в 2023 г. стали ниже показателей 2019 г.

Рисунок 2. Уровень профессиональной заболеваемости в Мурманской области и в России в 2003-2023 гг.

Сравнение данных общей характеристики работников трех групп не выявило различий между ними по величине долей мужчин и женщин, среднему возрасту и продолжительности стажа, при которых впервые были диагностированы ПЗ.  Анализ занятости заболевших лиц в различных отраслях экономики показал бóльшую долю работников здравоохранения в 2020-2021 гг. как по сравнению с 2018-2019 гг., так и 2022-2023 гг. (p<0,001). Также доля работников горнодобывающих предприятий в 2022-2023 гг. была выше, чем в 2020-2021 гг. (р=0,039). Другие значимые отличия между группами по занятости в отраслях экономики отсутствовали. 

Как показано в таблице, в структуре профессиональной патологии в 2020-2021 гг. отмечено появление 14 случаев коронавирусной инфекции, что отличало эту группу работников от двух других (p<0,001). В 2022-2023 гг. случаи профессиональной (то есть, связанной с профессиональной деятельностью) коронавирусной инфекции не диагностировались. Также в 2020-2023 гг. отсутствовали все иные инфекционные заболевания, кроме COVID-19. Другие различия в структуре профессиональной патологии проявлялись бóльшей долей болезней органов дыхания в 2020-2021 гг., чем в 2018-2019 гг. (р=0,016) и 2022-2023 гг. (р=0,035). Также доля злокачественных новообразований в 2020-2021 и 2022-2023 гг. превышала показатели 2018-2019 гг. (р=0,015 и р=0,026).  Доля вибрационной болезни в 2022-2023 гг. была больше, чем в 2018-2019 гг. (р=0,003) и 2020-2021 гг. (р<0,001). Число различных нозологических форм ПЗ, диагностированных у одного работника, в 2022-2023 гг. уменьшилось по сравнению с 2018-2019 гг. (р<0,001) и  2020-2021 гг. (р=0,004).

Таблица. 

Характеристика работников и профессиональной патологии до, вовремя и после пика пандемии COVID-19

Примечание. Статистически значимые различия (p<0,05) между периодами наблюдения: ¹ - между 2018-2019 и 2020-2021 гг.; ² – между 2018-2019 и 2022-2023 гг.; ³ – между 2020-2021 и 2022-2023 гг.

Обсуждение результатов

Новизна результатов проведенного исследования состоит в выявлении влияния пандемии COVID-19 на количественные и качественные характеристики профессиональной патологии, зарегистрированной в Мурманской области. Ранее такие данные в России на региональном уровне не публиковались. При этом надо отметить два аспекта данного явления. С одной стороны, это появление новой с точки зрения этиологии нозологической формы в структуре ПЗ, а с другой, – её возможное влияние на развитие и клинические проявления ПЗ, обусловленных иными вредными производственными факторами.

Случаи коронавирусной инфекции в Мурманской области были диагностированы только в 2020-2021 гг. В 2022-2023 гг. они отсутствовали, как и другие ПЗ биологической этиологии (туберкулез и вирусный гепатит), которые ранее регулярно регистрировались у медицинских работников [22]. Вероятно, этот факт свидетельствует о полной концентрации диагностических усилий на выявлении коронавирусной инфекции в ущерб «старым» инфекционным заболеваниям. Обсуждая вопросы качества диагностики коронавирусной инфекции, необходимо отметить, что в Мурманской области случаи COVID-19 составили 3,6% всех ПЗ, а на работников здравоохранения приходилось 8,0% всех лиц с профессиональной патологией. В тоже время в Башкортостане эти показатели были зарегистрированы на уровне 37,5% и 54,8% соответственно [23]. Вряд ли 7 - 10-кратные различия между регионами России отражают истинное положение дел в этой области.

При анализе количественных показателей, прежде всего, надо отметить почти трехкратное снижение уровня профессиональной заболеваемости в 2020 г. по сравнению с 2019 г. Объяснением этому служит временное ограничение плановой медицинской помощи, к которой относится диагностика и экспертиза случаев профессиональных болезней, в пользу мероприятий по ограничению распространения инфекции и терапии заболевших лиц. При этом карантин затрагивал возможности перемещения пациентов по территории области и временное закрытие областного центра профессиональной патологии. Важно отметить восстановление количественных показателей в 2021-2022 гг. При этом все изменения, наблюдавшиеся в Мурманской области, были более выраженными, чем в России в целом. Кроме того, обращает на себя внимание факт повышения в 2022-2023 г. показателей профессиональной заболеваемости в Мурманской области, тогда как в России отмечалось их снижение.

Вероятно, это превышение частично можно связать с «отложенными» случаями диагностики ПЗ вследствие вышеуказанных причин. Однако нужно иметь в виду и возможность влияния коронавирусной инфекции на ускоренное формирование других форм профессиональной патологии за счет системных аутоиммунного воспаления, эндотелиопатии, гиперкоагуляции [7-10]. Эти и некоторые другие патологические изменения также лежат в основе патогенеза ряда ПЗ: альвеолит, бронхиальная астма, вибрационная болезнь и другие.

В структуре профессиональной патологии в 2020-2021 гг. выявлено повышение доли болезней органов дыхания. Это вполне объяснимо, так как патологический процесс при коронавирусной инфекции, прежде всего, локализуется в легочной ткани [24].  Менее очевидна связь COVID-19 с увеличением в структуре профессиональной патологии доли наиболее распространенного ПЗ в Мурманской области - вибрационной болезни [25] и злокачественных новообразований в 2020-2023 гг. Рост числа злокачественных новообразований различной локализации у работников никелевой промышленности Мурманской области выявлялся и в других исследованиях. Но коронавирусная инфекция не рассматривалась как фактор, способствующий их формированию [26]. Также пока непонятна причина уменьшения в 2022-2023 гг. числа ПЗ у одного работника. В целом, анализируя полученные данные, можно говорить о подтверждении гипотезы исследования.

Ограничением исследования можно считать недостаточную продолжительность исследования после пика пандемии COVID-19 в 2020-2021 гг.

Заключение

Цель исследования заключалась в изучении влияния пандемии COVID-19 на структуру и уровень профессиональной заболеваемости в Мурманской области. Установлено, что пандемия COVID-19 вызвала снижение профессиональной заболеваемости в Мурманской области в 2020 г. по сравнению с 2019 г. в 2,89 раза. В последующем отмечалось ее увеличение в 1,85-3,79 раза с превышением в 2023 г. уровня предковидного 2019 г. Всего в 2020-2021 гг. диагностировано 14 случаев профессионального COVID-19.  Во время пандемии в структуре профессиональной патологии происходило увеличение долей болезней органов дыхания с 10,9% до 16,6% (р=0,016), а также злокачественных новообразований с 0,4% до 2,3% (р=0,015), который оставался выше исходного уровня в 2022-2023 гг. (2,1%, р=0,026).   В 2022-2023 гг. выявлено увеличение доли вибрационной болезни до 29,8%, превышавшей предковидный  (р=0,003) и ковидный (p<0,001) уровни. Следовательно, новая коронавирусная инфекция оказала существенное влияние на количественные и качественные показатели профессиональной патологии в Мурманской области. Причины этих изменений нуждаются в дополнительном изучении. Тем не менее, полученные результаты имеют научную новизну и практическую значимость. Они должны быть учтены при планировании лечебно-профилактических мероприятий в случае возникновения угрозы массовых инфекционных заболеваний в Мурманской области.

______________________________________________

¹ Коронавирусная болезнь (COVID-19). URL: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/ coronavirus-disease-(covid-19) (дата обращения:23.03.2025)

² Russia-COVID. Corovirus-Statistics. URL: https://www.worldometers.info/coronavirus/country/russia/ (дата обращения: 23.03.2025)

³ Статистика коронавируса по регионам России. https://russian-trade.com/coronavirus-russia/ (дата обращения: 23.03.2025)

Список литературы

1. Кудрявцева А.С., Аркадьева О. Г. Влияние пандемии коронавируса COVID-19 на мировую экономику // Oeconomia et Jus. 2022. № 2. С. 44-50. https://doi.org/10.47026/2499-9636-2022-2-44-51

2. Щербаков Г.А. Влияние и последствия пандемии COVID-19: социально-экономическое измерение //  МИР (Модернизация. Инновации. Развитие). 2021. Т. 12. № 1. С. 8-22. https:  //doi.org/10.18184/2079-4665.2021.12.1.8-22

3. Miyah Y., Benjelloun M., Lairini S., Lahrichi A. COVID-19 impact on public health, environment, human psychology, global socioeconomy, and education // Scientific World Journal. 2022. № 5578284. https://doi.org/10.1155/2022/5578284

4. Атьков О.Ю., Горохова С.Г., Пфаф В.Ф. Коронавирусная инфекция — новая проблема в профессиональной заболеваемости медицинских работников // Медицина труда и промышленная экология. 2021. Т. 61. № 1. С. 40-48. https://doi.org/10.31089/1026-9428-2021-61-1-40-48

5. Гарипова Р.В., Стрижаков Л.А., Горблянский Ю.Ю., Бабанов С.А. Новая коронавирусная инфекция как профессиональное заболевание: сложные экспертные случаи // Медицина труда и промышленная экология. 2021. Т. 61. № 11. С. 720-725. https://doi.org/10.31089/1026-9428-2021-61-11-720-725

6. Carlsten C., Gulati M., Hines S., Rose C., Scott K., Tarlo S.M. et al. COVID-19 as an occupational disease // American journal of industrial medicine. 2021. Vol. 64. P.  227-237. https://doi.org/10.1002/ajim.23222

7. Lalić H. Covid-19 as occupational disease in healthcare workers: a brief review of cases in the Clinical Hospital Centre Rijeka, Croatia // Arh Hig Rada Toksikol. 2021. Vol. 72. № 3. P. 240-243. https://doi.org/10.2478/aiht-2021-72-3520

8. Новиков Ф.Н., Стройлов В.С., Свитанко И.В., Неболсин В.Е. Молекулярные основы   COVID-19 // Успехи химии. 2020. Т. 89. № 8. С. 858 – 878. https://doi.org/10.1070/RCR4961

9. Радыгина Л.В., Мочалова Л.В. Факторы, влияющие на тяжесть течения COVID-19 и развитие осложнений. МИР (Модернизация. Инновации. Развитие). 2023. Т. 10. № 1. С. 20-38. https://doi.org/10.18527/2500-2236-2023-10-1-20-38

10. Khreefa Z., Barbier M.T., Koksal A.R., Love G., Del Valle L. Pathogenesis and mechanisms of SARS-CoV-2 infection in the intestine, liver, and pancreas // Cells. 2023. Vol. 12. № 2. P. 262. https://doi.org/10.3390/cells12020262

11. Li C., He Q., Qian H., Liu J. Overview of the pathogenesis of COVID-19 (Review) // Experimental and Therapeutic Medicine. 2021. Vol.  22. № 3. P. 1011. https://doi.org/10.3892/etm.2021.10444

12. Бубнова М.Г., Шляхто Е.В., Аронов Д.М., Белевский А.С., Герасименко М.Ю., Глезер М. Г. и др. Новая коронавирусная инфекционная болезнь COVID-19: особенности комплексной кардиологической и респираторной реабилитации // Российский кардиологический журнал. 2021. Т. 26. № 5. Ст. 4487. http://dx.doi.org/10.15829/1560-4071-2021-4487

13. Захаров В.В., Громова Д.О. Неврологические проявления постковидного синдром // Терапия. 2022. № 1. С.154-161.  https://dx.doi.org/10.18565/therapy.2022.1.154-161

14. Лещенко И.В., Эсаулова Н.А., Глушкова Т.В., Скорняков С.Н. Респираторные нарушения при постковидном синдроме // Терапевтический архив. 2023. Т. 95. № 3. С. 203–209. https://doi.org/10.26442/00403660.2023.03.202072 

15. Баянова Т.А., Зайкова З.А., Кравченко Н.А. Влияние пандемии COVID-19 на структуру и уровень смертности // Здоровье населения и среда обитания – ЗНиСО. 2022. Т. 30. № 12. С. 17-23. https://doi.org/10.35627/2219-5238/2022-30-12-17-23

16. Горблянский Ю.Ю., Рамазанова Э.Р., Конторович Е.П., Понамарева О.П. Задачи медицины труда в период пандемии новой коронавирусной инфекции (COVID-19) // Медицинский вестник Юга  России. 2023. Т. 14. № 1. С. 101-111. https://doi.org/10.21886/2219-8075-2023-14-1-101-111

17. Перхов В. И., Корхмазов В.Т., Ходакова О. В. Влияние пандемии COVID-19  на показатели заболеваемости населения. Современные проблемы здравоохранения и медицинской статистики. 2022. № 4. С. 588-609. https://doi.org/10.24412/2312-2935-2022-4-588-609

18. Ступак В.С., Зубко А.В., Маношкина Е.М., Кобякова О.С., Деев И.А., Енина Е.Н. Здравоохранение России в период пандемии COVID-19: вызовы, системные проблемы и решение первоочередных задач //  Профилактическая медицина. 2022. Т. 25. № 11. С. 21-27. https://doi.org/10.17116/profmed20222511121

19. Жильцов С.С. Пандемия COVID-19: глобальная перезагрузка политического и экономического развития // Проблемы постсоветского пространства. 2021. Т. 8. № 4. С. 414–424. https://doi.org/10.24975/2313-8920-2021-8-4-414-424

20. Guedhami O., Knill A., Megginson W.  Economic impact of COVID-19 across national boundaries: The role of government responses // Journal of International Business Studies. 2023. Vol. 54. P. 1278–1297. https://doi.org/10.1057/s41267-023-00612-3

21. Cюрин С.А., Кизеев А.Н. Проблемы профилактики профессиональной патологии в Российской Арктике //  Гигиена и санитария. 2023. Т. 102. № 8. С. 783-789. https://doi.org/10.47470/0016-9900-2023-102-8-783-789. 

22. Сюрин С.А. Профессиональная патология у работников здравоохранения в Арктической зоне Российской Федерации // Российская Арктика. 2022. № 3(18). С. 56-69. https://10.24412/2658-4255-2022-3-56-69. 

23. Валиева Э.Т., Шайхлисламова Э.Р., Бакиров А.Б., Ахметшина В.Т. COVID-19 как причина изменения структуры профессиональной патологии в Республике Башкортостан // Санитарный врач. 2021. № 5. С. 33-39. https://doi.org/10.33920/med-08-2105-04

24. Chiner-Vives E., Cordovilla-Pérez R., de la Rosa-Carrillo D., García-Clemente M., Izquierdo-Alonso J.L., Otero-Candelera R. et al. Short and long-term impact of COVID-19 infection on previous respiratory diseases // Arch Bronconeumol. 2022. № 58. Suppl. 1. P. 39-50. https://doi.org/10.1016/j.arbres.2022.03.011

25. Сюрин С.А. Особенности развития вибрационной болезни у работников предприятий в российской Арктике // Здоровье населения и среда обитания - ЗНиСО. 2022. Т. 30. № 5. С. 57–64. https://doi.org/10.35627/2219-5238/2022-30-5-57-64

26. Сюрин С.А., Полякова Е.М., Кизеев А.Н. Управление рисками развития профессиональной патологии в системе охраны труда работников никелевой промышленности. Металлург. 2023. № 4. С. 115–124. https://doi.org/10.52351/00260827_2023_05_115

References

1. Kudryavtseva AS, Arkadyeva OG. Impact of the COVID-19 coronavirus pandemic on the global economy. Oeconomia et Jus. 2022;2:44-50. (In Russ.). https://doi.org/10.47026/2499-9636-2022-2-44-51

2. Shcherbakov GA. Impact and consequences of the COVID-19 pandemic: socio-economic dimension. MIR (Modernization. Innovation. Research). 2021;12(1):8-22. (In Russ.). https://doi.org/10.18184/2079-4665.2021.12.1.8-22

3. Miyah Y, Benjelloun M, Lairini S, Lahrichi A. COVID-19 impact on public health, environment, human psychology, global socioeconomy, and education. Scientific World Journal. 2022; 2022: 5578284. https://doi.org/10.1155/2022/5578284

4. Atkov OYu, Gorokhova SG, Pfaf V.. COVID-19 in health care workers. A new problem in occupational medicine. Russian Journal of Occupational Health and Industrial Ecology. 2021;61(1):40-48. (In Russ.). https://doi.org/10.31089/1026-9428-2021-61-1-40-48

5. Garipova RV, Strizhakov LA, Gorblyansky YuYu, Babanov SA. New coronavirus infection as an occupational disease: complex expert cases. Russian Journal of Occupational Health and Industrial Ecology. 2021;61(11):720-725. (In Russ.). https://doi.org/10.31089/1026-9428-2021-61-11-720-725

6.Carlsten C, Gulati M, Hines S, Rose C, Scott K, Tarlo SM. et al. COVID-19 as an occupational disease. American journal of industrial medicine. 2021; 64: 227-237. https://doi.org/10.1002/ajim.23222

7. Lalić H. Covid-19 as occupational disease in healthcare workers: a brief review of cases in the Clinical Hospital Centre Rijeka, Croatia. Arh Hig Rada Toksikol. 2021;72(3):240-243. https://doi.org/10.2478/aiht-2021-72-3520

8. Novikov FN, Stroylov VS, Svitanko IV, Nebolsin VE. Molecular basis of COVID-19 pathogenesis.  Russian Chemical Reviews. 2020;89(8):858–878. (In Russ.). https://doi.org/10.1070/RCR4961

9. Radygina LV, Mochalova LV. Factors affecting the severity of COVID-19 and the development of complications. MIR (Modernization. Innovation. Development). 2023;10(1):20-38. (In Russ.).  https://doi.org/10.18527/2500-2236-2023-10-1-20-38

10. Khreefa Z, Barbier MT, Koksal AR, Love G, Del Valle L. Pathogenesis and mechanisms of SARS-CoV-2 infection in the intestine, liver, and pancreas. Cells. 2023;12(2):262. https://doi.org/10.3390/cells12020262

11. Li C, He Q. Qian H, Liu J. Overview of the pathogenesis of COVID-19 (Review). Experimental and Therapeutic Medicine. 2021; 22(3):1011. https://doi.org/10.3892/etm.2021.10444

12. Bubnova MG, Shlyakhto EV, Aronov DM, Belevsky AS, Gerasimenko MYu, Glezer MG et al.  Coronavirus disease 2019: features of comprehensive cardiac and pulmonary rehabilitation. Russian Journal of Cardiology. 2021;26(5):4487. (In Russ.). http://dx.doi.org/10.15829/1560-4071-2021-4487

13. Zakharov VV, Gromova DO. Neurological manifestations of post-covid syndrome. Therapy. 2022;1:154-161. (In Russ.).  https://dx.doi.org/10.18565/therapy.2022.1.154-161

14. Leshchenko IV, Esaulova NA, Glushkova TV, Skornyakov SN. Respiratory disorders of post-COVID-19 syndrome. Terapevticheskii Arkhiv. 2023;95(3):203–209. (In Russ.).  https://doi.org/10.26442/00403660.2023.03.202072

15. Bayanova TA, Zaikova ZA, Kravchenko NA. Impact of the COVID-19 Pandemic on Mortality Rates and Patterns. Public Health and Life Environment – PH&LE. 2022;30(12):17-23. (In Russ.). https://doi.org/10.35627/2219-5238/2022-30-12-17-23

16 Gorblyansky Y.Y., Ramazanova E.R., Kontorovich E.P., Ponamareva O.P. Challenges for occupational medicine during the pandemic of a new coronavirus infectious disease (COVID-19). Medical Herald of the South of Russia. 2023;14(1):101-111. (In Russ.) https://doi.org/10.21886/2219-8075-2023-14-1-101-111

17. Perkhov VI, Korkhmazov VT, Khodakova OV. Impact of the COVID-19 pandemic on population morbidity rates. Current problems of health care and medical statistics. 2022;4:588-609. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2312-2935-2022-4-588-609

18. Stupak VS, Zubko AV, Manoshkina EM, Kobyakova OS, Deev IA, Enina EN. Healthcare in Russia during the COVID-19 pandemic: challenges, systemic issues, and addressing priorities. Russian Journal of Preventive Medicine. 2022;25(11):21-27. (In Russ.).
https://doi.org/10.17116/profmed20222511121

19. Zhiltsov SS. COVID-19 pandemic: global reset of political and economic fostering. Post-Soviet Issues. 2021;8(4):414–424. (In Russ.). https://doi.org/10.24975/2313-8920-2021-8-4-414-424

20. Guedhami O, Knill A, Megginson W.  Economic impact of COVID-19 across national boundaries: The role of government responses. Journal of International Business Studies. 2023;54:1278–1297. https://doi.org/10.1057/s41267-023-00612-3

21. Syurin SA, Kizeev AN. Problems of prevention of occupational pathology in the Russian Arctic. Hygiene and Sanitation. 2023;102(8):783-789. (In Russ.).  https://doi.org/10.47470/0016-9900-2023-102-8-783-789. 

22. Syurin SA. Occupational pathology in health care workers in the Arctic zone of the Russian Federation. Russian Arctic. 2022;3(18):56-69. (In Russ.). https://10.24412/2658-4255-2022-3-56-69.

23. Valieva ET, Shaykhlislamova ER, Bakirov AB, Akhmetshina VT. COVID-19 as a cause for changing the structure of occupational pathology in the Republic of Bashkortostan. Sanitary doctor. 2021;5:33-39. (In Russ.).  https://doi.org/10.33920/med-08-2105-04

24. Chiner-Vives E, Cordovilla-Pérez R, de la Rosa-Carrillo D, García-Clemente M, Izquierdo-Alonso JL, Otero-Candelera R et al. Short and long-term impact of COVID-19 infection on previous respiratory diseases. Archivos de Bronconeumología. 2022;58(1):39-50. https://doi.org/10.1016/j.arbres.2022.03.011

25. Syurin SA. Features of the development of vibration disease in workers of enterprises in the Russian Arctic. Public Health and Life Environment – PH&LE. 2022;30(5):57–64. (In Russ.). https://doi.org/10.35627/2219-5238/2022-30-5-57-64

26. Syurin SA, Polyakova EM, Kizeev AN. Risk management of occupational pathology in the nickel industry labor safety system. Metallurgist. 2023;4:115–124. (In Russ.). https://doi.org/10.52351/00260827_2023_05_115